2 Питерские рабочие и диктатура пролетариата

52Трудовые конфликты в Советской России... С. 88-89.

53 Профессиональные союзы СССР. 1922-1924 гг. Отчет ВЦСПС к VI съезду профессиональных союзов. М., 1924. С. 229-231.

54 Генрих Ягода. Нарком внутренних дел СССР. Генеральный комиссар госбезопасности. Сборник документов. Казань, 1997. С. 283-285.

55 Мэтьюз М. Ограничения свободы проживания и передвижения в России (до 1932 г.)//Вопросы истории. 1994. № 4. С. 31, 33.

56Кун М. Бухарин: его друзья и враги. М., 1992. С. 172. 57 Большевистское руководство. Переписка. 1912-1927. М., 1996. С. 314-315, 318.

58Бухарин Н. И. Избр. произведения. М., 1988. С. 272.

59 Архив Троцкого. Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923-1927. М., 1990. Т. 4. С. 256, 271.

60Весь Ленинград на 1929 г. Л., 1929. С. 2; Киров С. М. Статьи, речи, документы. Л., 1936. Т. 3. 1925-1927. С. 256-257; Дзенискевич А. Р. Изменения в составе промышленных рабочих Ленинграда в годы индустриализации (1926-1932 гг.)//Рабочие Ленинграда в борьбе за победу социализма. М.; Л., 1963. С. 170; Ленинградские рабочие в борьбе за социализм... С. 30-31.

в1Секушин В. И. Отторжение... С. 40.

62 Красная газета. 1928. 28 июня, вечерний выпуск; Осокина Е. А. За фасадом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М., 1997. С. 65-66, 70, 77.

63 ЦГАИПД СПб. Ф. 2, on. 1, д. 274, л. 32.

64Трудовые конфликты в Советской России... С. 246.

65 ЦГАИПД СПб. Ф. 5, on. 1, д. 321, л. 87.

66 Ленинградские рабочие в борьбе за социализм. С. 38. О Г.Д.Вейнбер-ге см. док. 102, коммент. 1.

29

LABOR ACTIVISM IN PITER, 1918-1929: TOWARD A NEW UNDERSTANDING OF THE «PROLETARIAN DICTATORSHIP»

William G. Rosenberg

The publication of this extraordinary volume of archival documents is an historical milestone. It reflects the first systematic efforts of conscientious archivists and historians to search the archival records for tangible evidence of a phenomenon generally known to have occurred in the period 1918-1929 in Petrograd, but which has long been distorted or obscured in the available record: the extent, nature, and content of anti-Bolshevik attitudes and protests on the part of Petrograd industrial workers. In Soviet scholarship, any acknowledgment of labor protest was invariably set in terms of counter-revolutionary activism on the part of Mensheviks, SRs, or Trotskyites, or defined as part of an on-going «class struggle* against the remnants of old regimes.1 Leading authorities of the Soviet labor movement like E.G.Gimpel'son and D.A.Baevskii ignored entirely the outbreaks of strikes and demonstrations that gripped Petrograd for much of the spring of 1918 and late winter of 1920-21, or regarded work stoppages and proguly as evidence of the low level of labor discipline among unconscious and unskilled workers who had been «the day before peasants or petty bourgeois urban elements».2 Western authors, taking their lead from newspapers accounts and informative emigre, memoirs and materials like Fedor Dan's «Два года скитаний», could demonstrate the existence of widespread labor unrest but lacked the archival evidence needed for its careful analysis.3 The most successful accounts have dealt only with the early months of the Soviet period when newspaper testimony was still relatively comprehensive.4 Recent studies have pushed the chronology forward, but have still lacked a strong evidentiary base.5 And despite several good volumes on Moscow and Don workers and industrial labor generally during NEP and the first five year plan, no arhival work whatsoever was possible until very recently on any kind of industrial labor protest in the 1918-1929 period.6

As a consequence, major issues affecting our understanding of early Soviet history have not been systematically addressed. At the broadest level, these involve such central questions as the nature of the relationship between the Bolshevik party itself with Russia's industrial workforce, it's putative «social base»; the effect of this relationship on the regime's own sense of confidence and purpose; the degree of repression within the factory, as well as the more subtle forms of social control that developed as their complement; the level of strike and protest activity these controls engendered; the complex patterns of passive labor resistance that developed 30

when strikes, demonstrations, and other overt kinds of protest proved impossible; issues concerning worker «mentality* and culture, and especially, the ways in which workers thought about themselves and their leaders in this period; and finally, the degree to which labor protest itself, in both active and passive forms, can be considered an agent of social and political change in this period. At a more specific level, there is the question of the impact on subsequent Soviet history of various specific historical events: the organization of the so-called «Собрание уполномоченных фабрик и заводов г. Петрограда»; the «волынки» movement in early 1921; efforts to organize an independent «Рабочая группа» in 1923; and especially the resistance among industrial workers to the tenets and ambitions of the First Five Year Plan. The present volume of documents has been assembled not in order to solve these questions or problems, but to allow them to be conceptualized more clearly. It is offered with the hope that the documents themselves will help refocus the attention of historians and serve as a stimulus to new and interesting research.

The question of the Bolshevik party's relationship to Russia's industrial work force became a pressing question immediately after the October revolution. Rapidly deteriorating economic conditions, especially in Moscow and Petrograd, quickly dashed whatever hope and optimism the October revolution may have created. The spontaneous demobilization of the old army compounded the deprivation and social dislocation, especially for many women workers; and the winter and early spring of 1918 bordered on the catastrophic for many in St.Petersburg as factories were forced to shut down, workers went without wages, and women and families especially found themselves without social supports.7 The view of the Putilov workers, expressed in a report to a general meeting of workers and employees at the Nevskii Mechanical Shoe Factory on 14 March 1918, that the Bolshevik regime was а «фиктивная власть избрана штыками и погибнет от штыков» (Document 10), reflected not simply the extent of lost faith among many Petrograd workers, but a fundamental problem of Bolshevik legitimacy and authority. For many, the use of bayonets to bring the Bolsheviks to power was acceptable only insofar as - постольку поскольку (to paraphrase the Petrograd Soviet's famous slogan in 1917) - Bolshevik rule proved capable of solving the Russia's urgent social and economic crisis.

What may have been most important over the long run about the displays of hostility on the part of industrial workers to those in power in the spring of 1918 was the challenge they represented to the regime's own sense of security: it was one thing to struggle against those regarded as class enemies or who armed themselves for civil war, quite another matter to be challenged by industrial workers represented as the social core of the new Soviet order. The formation of the White armies in the spring of 1918, the open break of the Left SRs after Brest-Litovsk, and even the emergence of Bukharin's militant Left Communist faction within the party itself were undoubtedly easier for Bolshevik leaders to contend with than the growing rebelliousness of Petrograd workers, especially after this re

31

belliousness crystallized in the «Собрание уполномоченных фабрик и заводов г. Петрограда*. As Documents 6-14, and especially 19-24 and 28-35 evidence so clearly, the Sobranie reflected an extraordinary degree of anti-Bolshevik feeling among Petrograd industrial workers, however much its leadership was closely tied to Mensheviks and Left SRs. The very effort to convene an independent All-Russian Workers' Congress (Всероссийский рабочий съезд) in July 1918 (Documents 30, 31) was a powerful challenge not to the Bolsheviks' hold on power, which an ample supply of bayonets continued to protect, but to it's legitimacy, moral authority, and sense of purpose. As Molotov's remarks to the Petrograd Soviet in August 1918 testify (Document 57), the factory itself was an institution of enormous symbolic and emotive importance to the party. Its behavior in every respect was an implicit test of the regime's own authority and authenticity.

One of the most interesting discoveries after the recent opening of the archives was the extent to which the party began after this early wave of worker opposition to try and chart the shifts in «mood* (настроение) in the factories, and adjust agitation work as well as policy, accordingly. Whether or not they were accurately recorded by police informers and factory authorities, it is clear that the regime believed Petrograd industrial workers remained continually discontented with wage and ration policies, were broadly sympathetic to the Kronstadt rebellion in 1921 for these reasons, and continued to regard the regime as an antagonistic « manager* throughout the 1920s. In sifting through these reports, party officials also clearly had to distinguish between «legitimate* complaints and protests, that is those clearly related to such problems as late wages or reduced rations, and «illegitimate* complaints which touched directly on the party's «right to rule.* «Тор secret* (Совершенно секретно) documents throughout the 1920s reflected both the regime's continual attention to this problem, and its difficult in finding effective resolutions (see esp., e.g., Documents 132,153). ^Decisive struggle* was often called for, along with ^prompt reactions* to all manifestions of discontent (Documents 142, 143). But the documents also suggest how difficult it actually was to determine what actually constituted the «effective measures* necessary to rebuild worker confidence in the regime, and why, therefore, that issue became one of the principal sources for continuous and increasingly bitter inner-party conflict during NEP. The fundamental insecurity in the regime's relations with Petersburg workers - still regarded in ideological as well as practical terms as its fundamental social base - seems to have been every bit as problematic on the eve of collectivization and the first Five Year plan as it was in 1918.

The documents below give ample testimony to the various kinds of protest used by Petersburg workers between 1918 and 1928 as well as the range of repressive measures deployed by the regime. The most obvious protests, of course, were overt strikes and demonstrations, but the materials here suggest that in comparison especially with 1917 and the prerevolu

32

tionary period these were relatively rare (see especially Documents 130, 131).8 This was partly because such overt actions were invariably met with overwhelming force and massive arrests, but also because in continual conditions of economic scarcity and deprivation, workers were at enormous personal risk if they took actions which put their own meager wages and jobs in danger. In addition to arresting suspected ringleaders, the regime commonly shut factories down completely in cases of full scale strikes, and employing procedures similar to those used by the tsarist regime, rehired only those workers who could pass informal «loyalty* tests, often at lower wages (Document 69).

Far more frequent patterns of resistance, and one of the most fascinating revelations of these documents, were the much safer tactics of slowdown known as volynki and italianki, and the passive aggression of accidents, theft, embezzlement, and accusations of wrong-doing directed toward foremen, factory committees, and various local authorities, especially those responsible for assuring an adequate supply of raw materials and the prompt payment of wages (Documents 46, 49, 60, 104, 127, 129, 132 and others). As the American sociologist James Scott has demonstrated so convincingly, if one pays careful attention to such issues as work practices («laziness», lack of attention), forms of speech and address, tone of voice, even manners (rudeness) and affects of personality like brusqueness or seeming indifference, one can begin to discern what Scott has called the concealed or «hidden* transcripts of popular resistance. These can become pervasive and consequential forms of indirect protest, powerful in part because they are so difficult for even the most authoritarian regimes to repress. A systematic indifference to work can have as great an effect on productivity over time as deliberate slowdowns; and surly attitudes on the part of workers to foremen and managers can create a constant tension below the surface of otherwise «normal* factory relations.9

The documents below give ample testimony of such «hidden transcripts* of resistance throughout the 1918-1929 period, and suggest a field of enquiry very much deserving of further research. The «art» of the slowdown, for example, was to create just enough concern on the part of the authorities to prompt them to address the problem at hand without crossing the line into identifiable malfeasance. «Волынки, хищение», even theft and wastefulness {брак) also became well honed «weapons of the weak* in this period (Documents 127, 129, 132). So was the identification of «ene-mies* within the factory committee structure as ostensibly responsible for particular difficulties, a tactic which clearly fed into the party's own insecurity about these matters and thus in itself created further local disruptions (Document 129). Document 155, the last in collection, reports that workers refused to participate in work without pay on «Collectivization Day*, just as many refused to participate in «Субботники» during the 1918-21 period. And in Document 75 we find an interesting discussion of «impudence*, and how it was a symptom for developing gray and black market behaviors. Although there are virtually no overt political protests

3 Заказ № 247

33

recorded in the documents after 1922 or so, these more subtle resistances were undoubtedly linked to developing cultures of fraud, deception, collusion and routine dishonesty that we know so greatly undermined even the regime's most energetic efforts at industrialization, and suggest, among other things, the importance of labor activism in these formative years to the structuring of Soviet political culture as a whole and indeed, the developing systems of Stalinism.

The forms of resistance revealed in these documents also raise important questions about worker or «proletarian* identities, and the ways workers were perceived or «represented* by Soviet authorities in these years. This complicated set of issues has only just been touched in the literature, and almost entirely in terms of the late imperial period; for Soviet Russia, with the exception of the superb recent study «Власть и реформы», the extent to which the «proletariat* may have «disappeared* after October has be raised almost entirely in social and demographic terms, not in terms of the ways workers after October came to think of themselves, or be perceived by the regime - not, that is, in terms of the extent to which the proletarian dictatorship was really a dictatorship over the proletariat.10 Yet it is only in terms of the regime's perceptions of who workers were and what attitudes and values they held that one can fully understand how Bolshevik ideologies and policies were reshaped in the post-October period, and became the public definition of communist purpose. And it is precisely in terms of how workers thought of themselves, both in the aggregate and in more specific terms identified with professions, localities, and places of work, that one can test the validity of regime assumptions, and understand both its successes as a «workers' regime* and its failures.

The extensive collection of documents on the «Собрание уполномоченных* below is especially interesting in this regard. Among other things, they show how important the suppression of free worker expression was to the «proletarian* definition of Russia's new order after October, and how in conditions of scarcity, disaffection, and resistance, the strength and vitality of class identity began to weaken. (See esp. Documents 7, 21, 35, 75). For its part, members of the Soviet government after October frequently regarded workers' demands as «absurd*, so much so as the stenographic materials in Document 75 indicate, that they could only be explained in terms of the «bourgeois element within the workers' milieu*. («Если мы хотим носить почетное имя рабочего, этого не должно быть. Нас каждый ругает: "Эй, буржуи". Эти буржуи есть в среде рабочих...»). By 1921, demands for the complete reorganization of Soviet rule on the basis of open elections were based in no small measure on the identification of the regime as one that «shoots workers* (Documents 98, 99). In a formal sense, of course, « rights* and « privileges*, which essentially meant wages and rations and hence were vital to survival, were directly and continually linked to class positions, and favored «workers*, however artificial (and artificially expanded) this category. But as the powerful letters in Documents 146, 154 testify, many workers

34

at the start of collectivization and industrialization clearly no longer belie-ved in the construction of a proletarian social order, regarded the regime as an exploiter and hostile to worker interests, and were sure it falsely represented «workers» for its own narrow and self-serving interests. («Ni-nety percent of the party members are, in spirit, against us*, {«90% партийцев в душе тоже против нас, и считает себя заблудившимися как бараны»)) one worker decried in a letter to Stalin (Document 154). How extensive these feelings were, and how they were reflected across different worker populations, is another question for further research.

So is the way in which Russia's physical devastation and economic collapse further influenced the regime's relations with its constituent social groups after October, and also affected in powerful ways Soviet Russia's systemic evolution. While the broad parameters of this crisis are quite well known, the extent to which they contributed from the start to a rapid expansion of black and gray markets, to the breakdown of common rules of behavior as well as the ineffectiveness of official decrees, and especially how they reinforced Bolshevik absolutist (totalitarian) pretensions can only be fully understood by looking closely at archival materials like those included in this collection. Because of grave scarcities, as we know, early Soviet wages (and wages in later periods as well) were often paid at least partly in kind. As Document 75 indicates, moreover, while late or absent monetary wages were frequently made up by the distribution of additional goods, these were often an unusable «surplus* from the workers' standpoint (4 pairs of shoes, for example), and hence had to be sold. Since private trade was illegal, the transactions made necessary by the very payment of wages simultaneously undermined official economic policies and vitiated their underlying principles. In turn, the paradox of workers being forced into officially illegal behaviors by an officially sanctioned wage system could not help but further undermine the regime's legitimacy and authority. These contradictions multiplied throughout the civil war period, of course, but continued in different ways throughout NEP, despite economic recovery and the opening of free markets, since even in these relatively liberal years most workers remained dependent on the regime itself for much of their livelihood. The new shortages and dislocations that emerged in 1927 and 1928, and the return in many places to wages in kind in a context of increasingly restricted trade, only repeated the systemic dislocations of War Communism.

Was it possible in these circumstances for activist workers on their own to effectively confront Bolshevik power and fundamentally alter the nature and forms of Soviet rule? This is, of course, the important issue of «alternatives*, one that has understandably perplexed historians and other scholars for many years. The documents assembled here obviously cannot provide answers to this challenging question, but they do suggest some specific ways in which it can be further explored.

The first grouping of documents, for example, covering the period

35

from October 1917 to September 1918, clearly indicate the great depth of anti-Bolshevik feeling among Petrograd workers, and add impressive evidence to the existing documentary and secondary literature on this question.11 Although we have known a good deal about popular hostility to the Brest-Litovsk treaty because of its implications in political terms, we learn additionally from materials here that many worker's may have blamed the treaty for their steadily worsening economic circumstances, believing the Bolsheviks were now shipping desperately needed goods to Germany (Document 52). The murder of Volodarskii was also clearly a reflection of deep popular rage, one that brought leading party figures like Zinoviev to make concessions even while tightening a net of repression (Documents 37-39); and there is no question that mobilized industrial workers, like the mobilized peasantry, were a political force to be reckoned with, potentially of great power. The question that now needs further research is whether the Sobranie Upolnomochennykh did, in fact, offer an effective alternative to early Bolshevik rule, and what the immediate development of Soviet Russia might have been had the planned Workers' Congress succeeded in meeting in July. What were the opportunities, in other words, for a «proletarian democracy* of the sort envisioned by anti-Bolshevik workers in 1918? Could a more moderate workers' regime have avoided the horrors of civil war that clearly concerned Thornton mill workers and others in the Nevskii district in late May and early June 1918 (Document 29), or was this concern simply about Bolshevik workers fighting their non-Bolshevik comrades, rather than civil peace in the broader sense? Were their real prospects, in other words, for a workers' regime to displace Bolshevik rule, or had class antagonism and hostility become so much a part of worker mentalities by the summer of 1918 that even an independent working class government would have likely proved incapable of restoring social and economic stability or political peace, and might itself soon resembled the Bolshevik order?

That mobilized workers could force significant changes within the totalitarian system of Bolshevik rule is clearly evidenced by the second and third groupings of documents, covering the period 1918-1921. The split in Petrograd between «низы* and «власть», was not «clear for all to see*, as we read in the stenograms of the city soviet (Document 87), and the «wild hatred* toward the Bolsheviks was now clearly widespread within the city (Document 78). Here, however, the documents suggest not simply the importance of armed uprising as a way of affecting Bolshevik power, but the need for scholars to research as well the impact of the Kronstadt suppression on worker attitudes toward the regime, the degree and nature of subsequent Petrograd hostility toward Moscow, and the possible relationship between these complex issues and the ongoing conflict between the political and cultures of Leningrad and Moscow that seem to have characterized so much of subsequent Soviet history.

Finally, there are the important series of questions about the NEP period itself, reflected in the documents covering the 1922-1925, and

36

1926-1929 periods. These range from the significance of the «Рабочая Правда» group in party politics and the possibility, as Trotsky and others hoped of creating a new party of the Russian proletariat (Documents 118, 151), to the degree that worker antagonism toward the privileged «спецы» may have reflected a broad social foundation for the show trials of «engineers and wreckers* that began already in 1928, and the excesses of «cultural revolution* that accompanied the turn to forced collectivization and collectivization. Document 139 suggests, for example, that at least some Leningrad workers believed that shortages of food and other goods were again caused by the «enormous sums* the regime was spending to subsidize revolutionary groups abroad, an echo of the feeling after Brest-Litovsk. Did Stalin therefore «read» the popular mood among workers more clearly than Trotsky in this crucial moment, when Trotsky pressed for a far more revolutionary foreign policy than the party could countenance? Or did the extent of worker discontent in Leningrad in 1927 and 1928 itself presage instead GenSec's own decision to again wage war on the Russian people in 1929?

The dedication of Russian archivists and scholars in assembling this collection has brought these and other important research problems into much clearer light. Scholars everywhere are in their debt. The task now is to engage these issues with a comparable energy and commitment.

1 See, for example: Семанов С. H. Ликвидация кронштадтского мятежа. М., 1973; Ваксер А. 3. Из истории классовой борьбы в Петрограде в начале восстановительного периода (январь-апрель 1921 г.)//Ученые записки ЛГПИ им. А.И.Герцена. 1959. Т. 188; Усанов П. И. Райком всегда открыт. Л., 1978; Пухов А. С. В Петрограде накануне Кронштадтского восстания 1921 г. //Красная летопись. 1930. Т. 4; Вардин Ил. Революция и меньшевизм. М., 1925.

2Гимпелъсон Е. Г. Советский рабочий класс, 1918-1920. М., 1974. С. 184-185; БаевскийД.А. Рабочий класс в первые годы Советской власти (1917-1921). М., 1974.

3Дан Ф. Два года скитаний. Берлин, 1922. See also: Getzler I. Kronstadt 1917-1921: The Fate of a Soviet Democracy. Cambridge, 1983.

4 See esp.: Smith. S. Red Petrograd: Revolution in the Factories 1917-1918. Cambridge, 1983.

5Brovkin V. Beyond the Lines of the Civil War: Parties and Social Movements in Russia, 1918-1922. Princeton, 1991; Brovkin V. Workers' Unrest and the Bolsheviks' Response in 1919//Slavic Review. 1990. № 3; Aves J. Workers against Lenin: Labour Protest and the Bolshevik Dictatorship. London, 1996.

6 Chase W. Workers, Society and the Soviet State: Labor and Life in Moscow, 1918-1929. Champaign-Urbana, 1987; Kuromiya H. Stalin's Industrial Revolution: Politics and Workers, 1928-1932. Cambridge, 1988; Friedgut Th. Luzovka and Revolution: Life and Work in Russia's Donbass. Princeton, 1989.

7 Rosenberg W. Russian Labor and Soviet Power after October: Social Dimensions of Protest In Petrograd, November 1917 - June 1918//Slavic Review. 1985. № 2.

8 For strike activism and labor protest in the pre-revolutionary and 1917

37

СПб., 1993-; Brovkin V. /., Borodkin L.I., Kirianov Iu. I. Strikes in Imperial Russia, 1895-1913: A Quantitative Analysis, and Haimson L. and Petrusha R. Two Strike Waves in Imperial Russia, 1905-1907, 1912-1914, both in L. Haimson and C. Tilly, eds., Strikes, Wars and Revolutions in International Perspective. Cambridge and Paris, 1989; Kirianov Iu. I. The Strike Movement in Imperial Russia during the First World War, and Haimson L., Brian E. Labor Unrest in Imperial Russia during the First World War, in L. Haimson and G. Sapelli, eds. Strikes, Social Conflict and the First World War. Milan, 1992; Koenker D., Rosenberg W. Strikes and Revolution in Russia, 1917. Princeton, 1989.

9 Scott J. Weapons of the Weak: Everyday Forms of Popular Resistance. New Haven, 1985; Domination and the Arts of Resistsuce. New Haven, 1990.

10 Власть и реформы. От самодержавной к советской России. СПб., 1996; Haimson L. The Problem of Social Identifies in Early Twentieth Century Russia, Rosenberg W. Identities, Power and Social Interaction in Revolutionary Russia, Rieber A. Landed Property, State Authority and Civil War, all in Slavic Review. 1988. № 1. For an important analysis which emphasizes the importance of these issues for the 1918-1921 period see: Fitzpatrick Sh. New Perspectives on the Civil War, in D. Koenker, W. Rosenberg and R. Suny, eds., Party, State and Society in the Russian Civil War: Explorations in Social History. Bloomington,1989. See also: Koenker D. Urbanization and Deurbanization in the Russian Revolution and Civil War, and BrowerD. The City in Danger: The Civil War and the Russian Urban Population, in the same volume. Among a number of important Soviet studies concerned with the demographics of this period, but which fail to problematize the issue of «working class* or explore the question of Bolshevik perceptions, see esp: Спирин Л. M. Классы и партии в Гражданской войне в России. М., 1968; Селунская В. М. и др. в кн.: Изменения социальной структуры советского общества. Октябрь 1917-1920. М., 1976.

11 The first important documentary collection on this issue was published in Paris, using largely newspaper and emigre memoir materials see; M.S.Bern-shtam, ed. Независимое рабочее движение в 1918 году. Документы и материалы. Париж, 1981. For a review of the literature, see my article ^Russian Labor and Bolshevik Power after October*.

/. Октябрь 1917 - август 1918

№ 1

Обращение совещания руководства Николаевской железной дороги к рабочим и служащим с призывом не участвовать в забастовке, организуемой ВИКЖБЛем1

31 октября 1917 г.

Всем служащим, мастеровым и рабочим Николаевской железной дороги.

27 октября нами было получено уведомление Викжель о назначении им Бюро из пяти лиц для Управления Министерством Путей Сообщения, и тогда же Исполнительный Комитет Николаевской железной дороги сообщил о выделении из числа своих членов Бюро, наделенного Центральным Комитетом широкими полномочиями по Управлению дорогою.2

Исходя из того положения, что за арестом министра путей сообщения3 в управление Министерством должны вступить его прямые заместители - товарищи министра, что со стороны Викжеля имеется налицо попытка к захвату не принадлежащей ему, как центральному органу профессионального союза, власти министра и что такая же незаконная попытка к захвату сделана и Исполнительным комитетом нашей дороги, совещание в составе начальника Николаевской дороги, его помощников, начальников служб, частей и отделов и их помощников обратилось 28 октября к Вик-желю, Министерству, ко всем дорогам, а также в Исполнительный комитет с телеграммами следующего содержания:

«Викжель на №П/1159 от 27 октября, копия ЦП, ЦА, ЦЭ, ЦТ, ЦХ, по всей сети РН, Н и начальствующим.

Ввиду телеграммы о назначении Викжелем Бюро из пяти лиц для управления Министерством путей сообщения, Совещание в составе начальника Николаевской жел. дороги, его помощников, начальников служб, частей, отделов и его помощников, считаясь с фактом ареста министра путей сообщения, признает, что распорядительная власть по ведомству преемственно перешла к законным заместителям министра в лице товарищей министра и далее в порядке старшинства. Только распоряжения указанных законных представителей власти Совещание, как местный орган Управления дороги, признает для себя обязательным и будет ими руководствоваться. Принятая ныне Викжелем линия поведения, клонящаяся к захвату власти в центральном управлении Министерства путей сообщения и на дорогах органами Союза, никоим образом не соответствует его заявлениям в телеграммах о том, что он отмежевывается от бунтовщи

39

ческого движения большевизма. Заявление Викжеля об организации Бюро по управлению ведомством Совещание считает упомянутой попыткой к незаконному захвату власти и распоряжения Бюро для себя обязательными не признает. По уполномочию Совещания Начальник Николаевской дороги Манос.4

Исполнительный комитет Николаевской жел. дор. на № 5702, копия всем местным и порайонным комитетам по всей линии и ветвям и всем начальствующим.

Ввиду телеграммы Викжеля об организации Бюро по управлению министерством, Совещание в составе начальника дороги, его помощников, начальников служб, частей Отделов и их помощников сочло своим служебным и гражданским долгом дать Викже-лю следующую телеграмму (повторяется содержание приведенной выше депеши). Сообщая о настоящем, Совещание доводит до сведения Исполнительного комитета и всех служащих дороги, что власть на дороге принадлежит начальнику дороги, остальным начальствующим в пределах полномочий каждого. Образование Бюро и его заявление об обладании им неограниченными полномочиями Совещание считает попыткой к незаконному захвату власти на дороге органом союза, оставаясь при исполнении своих обязанностей, распоряжения этого Бюро для себя обязательными не признает. Настоящую телеграмму просьба объявить всем служащим, мастеровым и рабочим. По уполномочию совещания, начальник дороги Манос. № 44810 от 27/Х».

Телеграммы были сданы на телеграфную станцию Петроград-Николаевский вокзал 28 числа вечером, но по сообщению заведующего станцией были взяты одним из членов Бюро, переданы Вик-желю и оттуда не вернулись. Таким образом, Совещание лишено было возможности по телеграфу и своевременно обратиться к служащим с тем заявлением, которое члены Совещания считали своим долгом сделать. В данное время стало известно, что и Бюро Николаевской дороги стоит на точке зрения насильственного воспрепятствования администрации высказывать публично свое мнение по вопросам тактики Викжеля, каковое обстоятельство поставило Совещание в еще более затруднительное положение в деле сношения с личным составом дороги.

Принимая по сему способом обращения к линии уже не телеграмму, а воззвание, члены Совещания заявляют: зажимание рта одной группе граждан другою и лишение ее возможности поделиться со своими сотрудниками мнением по текущим животрепещущим вопросам чрезвычайной важности является актом грубого насилия, против которого мы протестуем самым категорическим образом. Мы считаем, что в переживаемый момент служащие дороги ждут голоса старших руководителей дела, интересуются их мнением и молчание администрации может быть истолковывают как уклонение ее от активного участия в жизни дороги.

40

Но администрация не молчит, ей зажимают рот, к ней применяют жандармские приемы запрета свободно и публично высказывать свое мнение, прием так хорошо воспринятый большевиками от старого режима. И не только в этом приеме, но в целом ряде фактов выявляется определенно большевистский метод действий Викжеля и его местных органов.

Крича о своей нейтральности в политической борьбе партий, заверяя кучей телеграмм о добрых своих намерениях всячески бороться против кровопролития и междоусобной войны, викже-листы на деле способствуют успеху большевиков.5 Захватив власть в Министерстве, что уже само по себе является актом вполне совпадающим с лозунгом, во имя которого в Петрограде был произведен переворот, с лозунгом «Вся власть Советам», Викжель принимает активное участие в борьбе, говоря: «Все передвижения казачьих войск на Петроград немедленно приостановить».

Якобы отмежевываясь от Военно-Революционного Комитета, викжелисты на Николаевской дороге вместе с тем требовали от начальника станции дать помещение на вокзале комиссару того же военно-революционного комитета.6

Объявляя себя сторонниками социалистического большинства, они в то же время заявляют о своих соглашениях и переговорах с большевиками, с которыми никакое соглашательство для честного человека, к какой бы политической партии он не принадлежал бы, невозможно. В газете же «Мысли железнодорожника» № 27 совершенно определенно заявляется о контактах с Военно-революционным комитетом и Советом Р и СД.

Вот как до сего времени ведет себя Викжель, официально умывающий руки в происходящем, чтобы удобнее было, быть может потом, приветствовать победителя.

Но не преступно ли даже говорить о нейтральности по отношению к партии большевиков, безразличие к которым иметь место не может и должно. Неужели вы, железнодорожники, не поймете, что в такой момент нейтральным быть нельзя, что нужно выбрать между большевиками и Временным правительством и что выбор тут не труден.

Сейчас, граждане, Вас призывают к забастовке, Вам говорят - остановите движение, поддержите этим требованием не только прекратить братоубийственную войну, но и образовать для управления страной социалистическое министерство, отражающее все оттенки социализма от большевиков до народных социалистов включительно. Только такой организации, которая будет настаивать на образовании правительства указанного состава, Викжель обещает за Вас активную поддержку. Вдумайтесь, чего требуют от Вас.

От Вас хотят забастовки политического характера, за Вас решают вопрос о Ваших политических убеждениях, за Вас говорят, что Вы не только «хотите видеть большевиков в составе органа, долженствующего временно управлять страною, но что Вы требования

41

свои поддержите остановкой движения на железнодорожной сети. Кто дал Викжелю право говорить за всех железнодорожников в вопросах совести и политических убеждений, кто дал право навязывать всем Вам определенную политическую платформу? Такого права у Викжеля нет. Раздаются голоса, что мы не можем рассуждать -нужна ли в данный момент забастовка. Ее признал Викжель и когда он укажет час, она должна состояться.

Исполнительный Комитет Николаевской железной дороги уже встал на эту точку зрения и дал телеграмму о подготовке дороги к забастовке путем образования стачечных комитетов. Мы, подписавшие это обращение, считаем, что решать так вопрос первостепенной государственной важности свободные граждане права не имеют. Мы считаем, что наш железнодорожный союз не есть союз определенной политической платформы, считаем, что Викжель, не отмежевавшийся от большевиков, не выражает даже и политической платформы большинства железнодорожников, мы считаем, что предлагаемая им забастовка есть в данный момент преступление перед родиной и перед армией, с оружием в руках стоящей против врагов и ожидающей от нас поддержки. Мы знаем, что армия нуждается в продовольствии, нуждается в материальных средствах, что армия находится в тягчайшем положении и мы говорим, что забастовка сейчас - предательство перед армией и перед родиной.

Особенно забастовка должна быть осуждена перед самым Созывом Учредительного Всероссийского Собрания, единственно полномочного решать вопросы о составе власти.

И мы забастовки не поддержим, мы будем ей противодействовать всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами.

Мы призываем и Вас отвергнуть забастовку и осудить ее в данный момент как преступление. Мы надеемся, что наше заявление встретит сочувствие со стороны широких масс железнодорожников, ибо, несмотря на запрещение Викжеля передавать по телеграфу постановления для него [...]7 возможности разобраться безпри-страстно в происходящих событиях, некоторые из таких постановлений стали известны.

Итак все, как один, встанем на поддержку Правительства, идущему к Петрограду для обуздания мятежников, для водворения порядка, для избавления граждан от резни и насилий.8 31 октября 1917 года.

Совещание в составе Начальника Николаевской дороги и его помощников, Начальников служб, частей и отделов дороги и их помощников.

ЦГА СПб. Ф. 7034, on. 1,д. 1, л. 2-3. Заверенная копия. Машинопись.

1ВИКЖЕЛь (Всероссийский Исполнительный комитет Союза железнодорожных рабочих и служащих) был избран Всероссийским учредительным

42

съездом железнодорожников в Москве 25 августа 1917 г. В комитет вошли девять левых эсеров, четыре правых эсера, один примыкающий к ним, три народных социалиста, шесть меньшевиков-оборонцев, один меньшевик-интернационалист, два межрайонца, два большевика, один им сочувствующий, одиннадцать беспартийных. Председателем ВИКЖЕЛя был левый эсер Малицкий, ведущими деятелями - народный социалист ВА.План-сон, левый эсер М.Ф.Крушинский, правые эсеры Гар, М.Д.Орехов. Из 40 членов ВИКЖЕЛя 10 были рабочими, остальные - инженерно-техническими работниками и служащими. В январе 1918 г. левое крыло созванного ВИКЖЕЛем II Чрезвычайного Всероссийского съезда железнодорожников и часть представителей Чрезвычайного Всероссийского съезда Союза железнодорожных рабочих и мастеровых объявили себя Чрезвычайным Всероссийским железнодорожным съездом и избрали другой высший центральный орган - ВИКЖЕДОР (Всероссийский Исполнительный комитет железнодорожников), где преобладали большевики и левые эсеры. В июне 1918 г. за призыв к забастовке железнодорожников ВИКЖЕЛь распущен.

2 Вечером 26 октября А.С.Бубнов от имени Совнаркома предложил ВИКЖЕЛю ввести своих представителей в коллегию Наркомата путей сообщения, но получил отказ. ВИКЖЕЛь разослал по всем железным дорогам телеграмму о принятии на себя руководства ведомством путей сообщения до создания нового правительства, ответственного перед полномочными органами всей революционной демократии. Для управления Министерством путей сообщения он создал Бюро из пяти членов: трех эсеров и двух меньшевиков. 30 октября собрание чиновников министерства постановило прекратить работу ввиду сложившейся политической обстановки (Метелъков П.Ф. Железнодорожники в революции. Февраль 1917 -июнь 1918. Л., 1970. С.261, 294).

3 Ливеровский Александр Васильевич (1867-1951), руководитель строительства Кругобайкальской и Восточно-Амурской железных дорог, с 1916 г. начальник Управления по сооружению железных дорог Министерства путей сообщения, в 1917 г. с 7 марта товарищ министра и с 25 сентября министр путей сообщения Временного правительства. После штурма Зимнего дворца посажен в Петропавловскую крепость. В ноябре освобожден, отверг предложение наркома путей сообщения М.Т.Елизарова принять техническое руководство наркоматом и вступил в подпольное Временное правительство. В 1922-1923 гг. консультант на достройке Черноморской железной дороги. С 1924 г. профессор Ленинградского института путей сообщения, участник разработки схемы строек Первой пятилетки и проекта Московского метрополитена. В 1933 г. ложно обвинен во вредительстве, условно осужден. С 1939 г. заместитель директора Института мерзлотоведения Академии Наук СССР, в блокаду Ленинграда проектировал Дорогу жизни по льду Ладожского озера. Генерал-директор пути и строительства III ранга, награжден орденами Ленина и Трудового Красного знамени.

*Манос Иван Яковлевич, инженер путей сообщения, начальник Николаевской железной дороги. 27 октября 1917 г. в телеграмме ко всем железнодорожникам призвал поддержать Временное правительство и помочь А.Ф.Керенскому восстановить порядок. Позднее преподаватель в Ленинграде.

5 ВИКЖЕЛь занял нейтралитет в схватке большевиков с Временным правительством, но 29 октября, угрожая всеобщей железнодорожной забастовкой, предложил руководству большевиков переговоры о создании однородного социалистического правительства (от народных социалистов

43

до большевиков). Сторонники Временного правительства осудили переговоры как подыгрывание большевикам. 30 октября делегаты ВИКЖЕЛя предложили А.Ф.Керенскому перемирие с большевиками, но он отказался. На переговорах в Белом зале Министерства путей сообщения председателем делегации ВИКЖЕЛя был В.А.Плансон, большевиков и левых эсеров возглавил председатель ВЦИК Л.Б.Каменев. Главою правительства делегация ВИКЖЕЛь предлагала назначить эсеров В.М.Чернова или Н.Д.Авксентьева, без участия в правительстве Ленина, Троцкого и Керенского. После капитуляции Краснова Ленин и Троцкий добились срыва переговоров, чем вызвали первый после прихода к власти кризис большевистского руководства: в знак протеста Л.Б.Каменев ушел с поста председателя ВЦИК, В.П.Ногин, А.И.Рыков, В.П.Милютин, И.А.Теодорович -из Совнаркома, Л.Б.Каменев, Г.Е.Зиновьев, А.И.Рыков, В.П.Милютин, В.П.Ногин - из ЦК РСДРП(б).

6 Петроградским ВРК 29 октября был назначен комиссар Николаевского вокзала Петр Григорьевич Лебит (1890-1949), большевик с 1905 г. Желая сломить сопротивление отправке воинских эшелонов, он арестовал 2 ноября без ведома ВРК Исполком Николаевской железной дороги, являвшийся сторонником ВИКЖЕЛя, руководство дороги и телеграфистов (Петроградский Военно-революционный комитет. Сборник документов и материалов. М., 1966. Т. 2. С. 529-530; Лебит П. Г. Октябрь на Николаевской железной дороге // Петроград в дни Великого Октября. Воспоминания участников революционных событий в Петрограде в 1917 г. Л., 1967. С. 445-453).

7 Из-за дефекта документа текст отсутствует.

8 По приказу А.Ф.Керенского 26 октября для восстановления власти Временного правительства 3-й конный корпус генерал-лейтенанта П.Н.Краснова двинулся на Петроград, 27 октября занял Гатчину, 28 октября -Царское Село, 30 октября вышел к Пулковским высотам, но после боя отступил в Гатчину и 1 ноября сдался большевикам. А.Ф.Керенский скрылся в подполье.

№ 2

Уведомление заводского комитета рабочих и служащих завода «Людвиг Нобель» в Выборгский районный Совет Р. и С. Д. о конфликте, вызванном закрытием сталелитейной

мастерской

25 ноября 1917 г.

Заводской комитет извещает Вас о ходе дела сталелитейной мастерской на нашем заводе:

По постановлению Заводского Совещания от 13 ноября 1917 г. сталелитейную мастерскую решено было закрыть, на каковое решение Заводской Комитет своего согласия не дал и созвал заседание на заводе при участии заводоуправления, представителя профессионального Союза металлистов и представителя Министерства труда и членов Заводского Комитета 21 ноября с.г.

На этом заседании было решено сталелитейную мастерскую закрыть и рабочим выдать расчет с уплатой за один месяц вперед,

44

считая с 24 ноября по 24 декабря. Присутствующие на этом заседании представители сталелитейной мастерской с этим постановлением не согласились и созвали 23 ноября общезаводское собрание, на котором присутствовал представитель Министерства труда, отстаивающий правильность постановления Проф. Союза и Министерства труда, но несмотря ни на какие доводы общее собрание приняло резолюцию прямо анархического содержания: не подчиняясь решению всех органов власти, требовать уплаты за три месяца вперед или же немедленного распределения рабочих по другим мастерским. На этом же собрании было вынесено полное недоверие Заводскому Комитету в целом и решено Комитет переизбрать.

Заводской Комитет на своем заседании от 24 сего месяца решил устроить совместное заседание для решения этого конфликта с нижеследующими учреждениями: Районным и Центральным 1 CP и СД, Министерством труда, Проф. Союзом и Центральным Советом Фабрично-заводских комитетов, и потому просим Вас прислать своего представителя на это заседание 27 сего месяца в 10 часов утра.

Председатель [подпись] Секретарь [подпись]

ЦГА СПб. Ф. 148, on. 1, д. 29, л. 1. Подлинник. Машинопись, бланк и печать завкома.

1 Имеется в виду Петроградский Совет.

№ 3

Из протокола заседания Районного совещания заводчиков и фабрикантов Выборгской стороны о положении на заводах

10 января 1918 г.

Присутствовали представители заводов: Русского акционерного общества Соединенных механических заводов, Акционерного общества машиностроительного завода «Людвиг Нобель», Акционерного общества заводов П.В.Барановского, Акционерного общества «Л.М.Эриксон и К0», Петроградского Металлического завода, Петроградского Меднопрокатного завода.

Слушали: О положении на заводах.

На заводе акционерного общества «Людвиг Нобель» последние события представляются в следующем виде: анархисты предлагают взять завод в свои руки и заводоуправление полностью удалить, но другая большая часть рабочих не соглашается на это из опасения лишиться причитающихся им и до сего времени еще не уплочен-ных получек.

На заводе акционерного общества «Л.М.Эриксон и К0» до настоящего времени рабочий контроль не введен, но имеет место ин

45

формация рабочих. Попытки к введению контроля имели место, но после собеседования по этому поводу, в коем принимали участие директор-распорядитель общества и управляющий заводом с одной стороны и представители рабочих с другой, вопрос о введении рабочего контроля, по крайней мере, на ближайшее время отпал.

Постановили:

Принять к сведению.

ЦГИА СПб. Ф. 1259, on. 3, д. 376, л. 1. Подлинник. Машинопись.

№ 4

Протокол заседания Рабочей конференции Союза защиты Учредительного собрания1

18 января 1918 г.

Заседание открывается докладами районных представителей, сообщением о положении дел в районах и о настроении рабочих масс.

Представитель Петроградского района сообщает, что в начале следующей недели будет созвана районная рабочая и солдатская конференция по вопросу о перевыборах в Петроградский Совет и, судя по настроению масс, перевыборы состоятся. На днях состоялся митинг на заводе врачебных изготовлений и принята резолюция, требующая передачи власти Учредительному собранию, перевыборов в районный и Петроградский Советы рабочих и солдатских депутатов и отзыва красногвардейцев.

Представитель Экспедиции заготовления государственных бумаг. У нас общего собрания до сих пор не было. Заводской комитет переизбран. Прошло 15 большевиков.

Представитель завода Сименс-Шуккерт рассказывает, что после событий 5 января2 у них состоялось общее собрание, на котором принята резолюция, предложенная заводским коллективом с.-р[ов] о выражении недоверия Совету народных комиссаров, отзыве красной гвардии и т. д. Она прошла огромным большинством против 11 человек, но в результате собственными красногвардейцами был арестован член коллектива с.-р. т. Павлов. По этому поводу было вновь созвано собрание, на которое явилась красная гвардия. Начальник ее, Ефимов, вскочил на трибуну, силой столкнул председателя и заявил, что присутствующих на собрании большевиков и левых с.-р[ов] просит уйти, а для остальных есть штыки. Подчиняясь насилию, собрание разошлось, заводской комитет в составе 10 человек был арестован. Все это было произведено без ордера. Арестованных допрашивали в Штабе Красной Гвардии - признают ли они власть Совета народных комиссаров и т.д. Затем их освободили, потребовав дать честное слово, что они не будут рассказывать об обстоятельствах ареста и подробностях допроса. Настроение на заводе не в пользу большевиков. На перевыборах в Петроградский Совет 65% голо

46

совали за с.-р[ов] (центра) и 35% за большевиков и левых с.-р[ов]. После ареста членам заводского комитета из Штаба Красной Гвардии пришла бумага, предписывающая не допускать на завод 13 человек (из них 10 были арестованы на собрании), но заводской комитет отказался подчиниться этому требованию.3

Представитель от Охтенского района сообщает, что у них в районе закрыты почти все заводы, пока работают только 2 небольших завода. Вобщем настроение не в пользу большевиков. Вопрос о перевыборах в районный и Петроградский Советы уже поднят. На заводе усиленную работу ведет с.-р[овский] коллектив, у него хорошее помещение, годное для митингов и лекций, но большевики и левые с.-р[ы] грозятся реквизировать помещение.

Представитель Обуховского завода сообщает, что после 5-го января у них состоялся ряд митингов, хорошо прошедших. Резолюции, вынесенные на них, уже опубликованы. В связи с ожидаемыми 23 января массовыми расчетами рабочих сейчас все другие вопросы отходят на второй план.4 Этим объясняется и абсентеизм рабочих на перевыборах в Петроградский Совет - из 13 тысяч рабочих голосовали всего лишь 4 тысячи. Окончательные результаты подсчета точно еще не выяснены. На 1-ом месте идут большевики, на 2-ом с.-р[ы] (центр), на 3 беспартийные, из которых большинство стоит на платформе защиты Учредительного собрания. Приблизительно получат [большевики] 5 мест, правые с.-р[ы] - 3, 4 места. По сравнению с прошлыми выборами большевики потеряли 1500 голосов.

Представитель от служащих Московско-Виндавско-Рыбинской железной дороги сообщает, что у них на дороге засилье большевиков и фактически они являются полными хозяевами.

Представитель Государственной типографии. У нас всегда значительная часть рабочих стояла за Учредительное собрание. После же расстрела 5 января настроение служащих возбужденное, все высказываются против большевиков. В районном Совете и Петроградском Совете от нас представителями с.-р[ы] (центра). Вопрос о перевыборах у нас пока отложен. Большевики преследуют литературу Союза Защиты Учредительного Собрания и даже пытались раз арестовать бюллетени Союза Защиты,5 но рабочие силой отобрали ее назад. Дальше оратор рассказывает о безобразиях, творящихся в районном Петроградском Совете, о том, как туда доставляется реквизированный спирт и распивается там публично председателем Совета и членами Исполнительного комитета вместе с красногвардейцами.6 С.-р[ы] подняли об этом вопрос на общем собрании и предложили расследовать дело и сместить Исполнительный комитет и председателя. Но большевики замяли вопрос, и все осталось по-прежнему.

Представитель от Орудийного завода констатирует факт, что в числе красногвардейцев, обагривших руки в крови своих товарищей

47

обуховцев и других, много с орудийного завода (Михайлов, Антропов, Емельянов, Конокотин).7Их решено на завод обратно не принимать. Оратор подробно рассказывает о повальном взяточничестве и грабежах, царящих в Литейном районном Совете.8 Настроение на заводе возбужденное. На днях было собрание, на котором одна из присутствующих женщин спросила, как большевики отнесутся к готовящейся голодной демонстрации женщин и детей. На это последовал ответ от большевиков: «Лучше и не пытайтесь, мы всех вас, подкупленных буржуями, перестреляем». Теперь у нас поднят вопрос о перевыборах в Совет, большевики грозят, если перевыборы произойдут, закрыть совсем завод.

Представитель от Выборгского района. У нас большевики и красная гвардия держатся более прилично, чем в других районах. На заводе Арсенал особых столкновений с ними не было.

Представитель от мастерских Северо-западной железной дороги. У нас все еще большевики сильны, поэтому вопроса о перевыборах в Петроградский Совет еще не подымался. Перевыборы в заводской комитет удалось пока провести в трех мастерских, в одной прошли беспартийные, стоящие на почве защиты Учредительного собрания, в другой перевес получили большевики, в 3-ей - беспартийные с уклоном в сторону большевиков.

Представитель Путиловского завода. Нам не дали возможности участвовать в манифестации 5 января, разогнавши рабочих у Нарв-ских ворот. Сейчас у нас преследуют с.-р[овские] организации, делают налеты, обыски. Мы пока никак не реагируем, так как завод до 23 января закрыт и рабочие не сорганизованы. У нас решено не приступать к работам прежде, чем не обсудим положение вещей. Как только завод откроется, будет поднят вопрос о перевыборах в Советы.

После докладов с мест слово берет т. Филипповский.9В кратких словах он обрисовывает положение вещей в данный момент. Широкое распространение большевистской заразы вглубь России и на окраинах (Крым, Кавказ, Сибирь) - с одной стороны, и вырождение большевизма в связи с замечающимся оздоровлением и отрезвлением народных масс в центре (Петроград, Москва и т.п.). На почве всеобщей продовольственной и административной разрухи положение все более обостряется, и, конечно, не Совету народных комиссаров распутать этот Гордиев узел. И вот перед нами встает вопрос, существует ли Учредительное собрание или осталась только одна идея его. Этим вопросом занимались последнее время Центральные комитеты всех партий и фракций членов Учредительного собрания. Общее мнение таково, что Учредительное собрание живет и будет жить. По вопросу о тактике в партиях возможны разногласия. Я говорю здесь от имени бюро Союза Защиты Учредительного Собрания и докладываю вам, к какому мы пришли решению на этот счет. Конечно, все социалистические партии должны и будут принимать участие в общей работе за Учредительное собрание. Но в Рос-

48

сии партии еще не настолько организованы и крепки, чтобы взять на себя целиком всю работу. Необходима наличность такой межпартийной организации, которая объединяла бы как партии, так и разные демократические организации, и ту огромную массу беспартийного элемента, который стоит на платформе защиты Учредительного собрания. Поэтому бюро считает, что эту роль объединяющей межпартийной организации обязан на себя взять Союз Защиты Учредительного Собрания. Конечно, план работы должен быть изменен. На первом месте должна стоять широкая культурно-просветительская деятельность (курсы, лекции, брошюры и т.п.). Большую работу должен также развить наш иногородний отдел, задача которого быть в живом контакте с провинцией. По докладу открылись прения.

Представитель Северо-западной железной дороги отмечает, что мы живем в такое время, когда каждый миг может радикально изменить существующее положение вещей. Мы не знаем, что нас ожидает, позорный мир или священная война. Ни в том, ни в другом случае мы не можем обойтись без Учредительного собрания. И мы должны неустанно работать и быть готовыми поддержать народных представителей. Такая организация, как Союз Защиты Учредительного Собрания, необходима.

Представитель Выборгского района присоединяется к заявлению предыдущего оратора и подчеркивает, что мы должны усиленно бороться с пассивным настроением рабочих масс. Широкая культурно-просветительская деятельность необходима.

Представитель Василеостровского района указывает, что теперь в широких массах замечается отсутствие интереса к политике и партиям. Необходимо создание новой внепартийной организации.

Следующий оратор подчеркивает, что сейчас вопрос об Учредительном собрании стоит так остро, что одни партийные организации не в состоянии справиться. Необходима наличность такой организации, которая свои силы всецело отдала бы достижению этой цели. Поэтому нельзя теперь ликвидировать наш Союз, являющийся именно такой организацией.

По вопросу о формах борьбы с большевизмом высказывается целый ряд ораторов. Общее мнение таково, что необходима активная борьба с диктатурой большевиков, но не большевистским оружием -путем штыкового террора, а путем идейной пропаганды и культурно-просветительской деятельности.

Представитель Путиловского завода подчеркивает, что центром тяжести борьбы за Учредительное собрание должны быть не партии, а именно внепартийные объединенные организации, так как в массах теперь наблюдается сильное разочарование и охлаждение к партийной деятельности.

Прения закончены. В заключительном слове докладчик делает краткое резюме и констатирует, что всеми говорившими единодуш-

4 Заказ № 247

49

но была признана необходимость существования Союза Защиты и намечен общий план работы - выявить перелом в настроении рабочих масс путем перевыборов в Совет, развить широкую культурно-просветительскую деятельность и так далее. Затем докладчик указывает на роль и значение рабочей конференции и необходимость ее существования и впредь. Собрание назначает срок созыва следующей конференции.

Т[оварищ] Лихтенштадт10 делает доклад об организованной при Комитете общественной безопасности юридической комиссии для выяснения всех обстоятельств расстрела мирной манифестации 5 января. Комиссия эта работает ежедневно на Фонтанке, 7.11 Она же организовывает расследование и в отдаленных районах. Докладчик предлагает представителям районов находить помещение, где бы комиссия могла вести работу, уведомлять комиссию назначать по соглашению с ней день и час производства опроса и широко оповещать об этом население.

Т[оварищ] Брамсон12 делает подробный доклад об открытых при Союзе Защиты Учредительного Собрания курсах. Записалось на них 330 человек, из них около 200 посещают курсы очень аккуратно, ведутся практические занятия. Теперь мы заняты мыслью дать прослушать курсы тем рабочим, которые за дальностью расстояния не могут их посещать. В пятницу 19-го по этому поводу состоялось собрание лекторов совместно с представителями районов: Невско-За-ставского, Обуховского, Выборгского, Петергофского и т.д., где и будет подробно развит план передвижных курсов.

Конференция намечает представителей от районов для участия в Совете лекторов, и заседание объявляется закрытым.

РГАВМФ. Ф.р-95, on. 1, д. 51, л. 5-10 об. Подлинник. Рукопись.

1 Союз защиты Учредительного собрания, социалистическая организация, созданная эсерами (правыми и центра), меньшевиками, народными социалистами, представителями профсоюзов, промышленных предприятий, районных дум и некоторых воинских частей на совместном заседании 23 ноября 1917 г. с целью содействия созыву Всероссийского Учредительного собрания и передачи ему всей государственной власти. Председателем Союза был избран видный эсер, депутат Учредительного собрания от Юго-Западного фронта, старший лейтенант флота В.Н.Филипповский (см. коммент. 9). Подпольный военный штаб Союза возглавили правый эсер Ф.М.Онипко (депутат 1 Государственной думы, участник Кронштадтского восстания 1906 г., в 1917 г. генеральный секретарь Балтийского флота) и бывший начальник штаба Петроградского военного округа Н.Н.Пораделов. Штаб-квартира Союза разместилась на Литейном проспекте, 21 (угол Пантелеймонской улицы), в квартире 18. Большевики установили за ней наблюдение, прослушивание телефонных разговоров. В ночь на 1 декабря отряд красногвардейцев и латышских стрелков провел первый обыск, 16 декабря вооруженный отряд ВЧК - второй, находившиеся там 15 человек были арестованы и заключены в Петропавловскую крепость. Среди арестован

50

ных были меньшевики Б.О.Богданов, С.Л.Вайнштейн (Звездин), К.М.Ермолаев, В.О.Цедербаум (Левицкий), Г.Б.Скалов, трудовые народные социалисты Б.Е.Штейн, Л.М.Брамсон, Н.Н.Полянский и др. Освободили их только в середине января. Союз выпускал листовки с обращениями к рабочим и солдатам и «Бюллетень» о своей деятельности. В помещении Вольного экономического общества на Забалканском проспекте (ныне Московский проспект, 33) Союз проводил рабочие конференции. В декабре их состоялось три. 18 декабря, самая многочисленная из них, на которой присутствовало 250 делегатов с заводов и фабрик, приняла обращение к рабочим «потребовать от большевистских лидеров немедленного прекращения гражданской войны и подчинения Учредительному собранию». После проведения крупных демонстраций 5(18) и 9(22)января 1918 г. Союз был объявлен большевиками контрреволюционной организацией.

2 5 (18) января 1918 г., в день открытия в Таврическом дворце Всероссийского Учредительного собрания, Союз защиты Учредительного собрания организовал многочисленную демонстрацию, которая накануне в листовках большевиков была объявлена «демонстрацией врагов народа». Колонны из разных районов города должны были сойтись у Таврического дворца. Броневики Броневого дивизиона из расположения Измайловского полка, где были гаражи, должны были по пути к Таврическому дворцу поднять солдат Семеновского и Преображенского полков. Предвидя такое выступление, Главный штаб Красной гвардии и специально созданный Чрезвычайный штаб по обороне Петрограда мобилизовал красногвардейцев и других большевиков для срыва демонстрации. Большевики вывели из строя все машины Броневого дивизиона и выставили артиллерийские орудия у Смольного и Таврического дворца. Манифестанты двигались к Таврическому дворцу с девяти сборных пунктов. Колонны Петроградского и Василеостровского районов красногвардейцы встретили стрельбой на Литейном проспекте. Среди убитых был солдат Логинов, член Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов (разрывная пуля снесла ему половину головы). Рабочие Лесного района были рассеяны стрельбой красногвардейцев на Сампсониевском проспекте, Выборгского района -на Литейном мосту, Петергофского района - у Нарвских ворот, Алексан-дро-Невского, Рождественского и Московского районов - на Пантелей-монской улице, Литейного района - у Пантелеймонского моста, на углу Симеоновской и Моховой улиц и на Кирочной улице. Точное число жертв неизвестно. Среди убитых, чьи имена попали в газеты, значились восемь рабочих Обуховского завода. Жертвы развозили по разным больницам и квартирам. Среди девяти убитых, доставленных в Мариинскую больницу и клинику Марии Павловны, оказалась внучка декабриста, фронтовая сестра милосердия Елена Горбачевская. Их похороны 9(22) января, в годовщину Кровавого воскресенья, вылились в многотысячную демонстрацию. От Надеждинской улицы, где был морг больницы, до дальнего Преображенского кладбища гробы несли на руках, демонстранты шли с плакатами: «Жертвам, павшим в борьбе за народовластие», «Жертвам произвола самодержцев из Смольного», «5 января 1918 - 9 января 1905». В этот день М.Горький писал в «Новой Жизни»: «"Правда" лжет, когда пишет, что манифестация 5 января была организована буржуями, банкирами и т.д. и что к Таврическому дворцу шли именно "буржуи", "калединцы". "Правда" лжет, - она прекрасно знает, что "буржуям" нечему радоваться по поводу открытия Учредительного собрания, им нечего делать в среде 246 социа

51

листов одной партии и 140 - большевиков. "Правда" знает, что в манифестации принимали участие рабочие Обуховского, Патронного и других заводов, что под красными знаменами Российской с.-д. партии к Таврическому дворцу шли рабочие Василеостровского, Выборгского и других районов. Именно этих рабочих и расстреливали, и сколько ни лгала "Правда", она не скроет позорного факта. "Буржуи", может быть, радовались, когда они видели, как солдаты и красная гвардия вырывают революционные знамена из рук рабочих, топчут их ногами и жгут на кострах [...] Расстреливали без предупреждения о том, что будут стрелять, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы [...] Среди рабочих ходят слухи, что красная гвардия с завода Эриксон стреляла по рабочим Лесного, а рабочие Эриксона подверглись обстрелу красной гвардии какой-то другой фабрики [...] Я спрашиваю "народных комиссаров", среди которых должны же быть порядочные и разумные люди: "Понимают ли они, что, надевая петлю на свои шеи, они неизбежно удавят всю русскую демократию, погубят все завоевания революции? Понимают ли они это? Или они думают так: или мы - власть, или пусть и всё и все погибают?"». (Горький М. Несвоевременные мысли: заметки о революции и культуре. М., 1990. С. 232-233). По манифестациям сторонников Учредительного собрания большевики стреляли также 5 января в Москве - шестеро убитых и множество раненых, 6 января в Козлове - не менее 20 жертв и в других местах (о расстрелах см.: Кирпичников А. Страстная неделя//Невское время. 1992. 18 января; Протасов Л. Г. Всероссийское Учредительное собрание: рождение и гибель. М., 1997. С. 306, 320).

3 В архивном фонде Петербургского комитета РСДРП(б) сохранился документ, характеризующий состояние Красной гвардии завода «Сименс-Шук-керт». 12 декабря 1917 г. секретарь ПК большевиков Г.И.Бокий сообщал в центральную комендатуру рабочей гвардии: «По имеющимся в секретариате ПК сведениям поведение Красной гвардии завода Сименс-Шуккерт на Васильевском острове совершенно недопустимое. В частности, вчера, 11-го декабря, начальник ее Бек был совершенно пьян, грозил, что он прикажет взять в штыки заводской коллектив и пр. Просим обратить внимание» (ЦГАИПД СПб. Ф.1, оп.4, д.94, л. 154). Замена Бека Ефимовым, как свидетельствует данное выступление представителя завода, мало что изменила.

4 После отмены военных заказов Обуховский завод 22 декабря 1917 г. остановил работу, 28 января 1918 г. все рабочие были расчитаны. В конце февраля завод возобновил работу по гражданским заказам.

5 «Бюллетень Всероссийского Союза защиты Учредительного собрания (объединенного комитета социалистических партий и демократических организаций)» издавался в Петрограде с 19 декабря 1917 г. почти ежедневно.

6 Председателем Петроградского районного Совета с июля 1917 г. был АК.Скороходов (1880-1919), большевик с 1906 г., слесарь завода «Дюф-лон, Константинович и К0». В январе-марте 1919 г. председатель ЧК Северной области. Погиб на Украине. О разложении Красной гвардии см.: Старцев В. И. Очерки истории Петроградской Красной гвардии и рабочей милиции (март 1917- апрель 1918). М.; Л., 1965. С. 241-242. В марте ее решено было слить с Красной армией; в мае была расформирована.

1 Михайлов Павел Васильевич (1884-1950), с 14 лет рабочий Орудийного завода, в 1907 г. в ссылке стал большевиком, с 1911 г. рабочий завода «Розенкранц»; закончив экстерном Политехнический институт, стал механиком. В 1914 г. мобилизован на фронт, но как специалист послан на Ору

52

дийный завод. В 1917 г. участник Февральского восстания, член заводского комитета, районного и Петроградского Советов, заведовал охраной завода, участвовал в штурме Зимнего дворца, с ноября комиссар по охране революционного порядка 1-го Городского района, а также комиссар Зала армии и флота (Дома офицеров на Литейном проспекте). Позднее воевал на фронтах Гражданской войны, занимал административные и хозяйственные посты.

Конокотин Леонид Фавстович (Фаустович) (1890 - не ранее 1967), токарь Орудийного завода с сентября 1914 г. За выступление на собрании рабочих сослан в штрафную роту в Кронштадт, весной 1916 г. возвращен на завод. В 1917 г. с апреля большевик, член Литейного РК РСДРП(б) и ЦК Союза металлистов, организатор Красной гвардии на заводе, участник штурма Зимнего дворца, помощник комиссара П.В.Михайлова. В 1918 г. член Штаба Красной гвардии, с осени в Центральной комендатуре Петрограда, начальник охраны железных дорог Петроградского узла. В апреле 1919 г. партработник в Киеве, затем на других партийных и хозяйственных постах, персональный пенсионер в Москве.

Биографии П.В.Михайлова и Л.Ф.Конокотина включены в кн.: «Герои Октября. Биографии активных участников подготовки и проведения Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде». Л., 1967. Кн. 1. С. 566-567; Кн. 2. С. 138-139.

8 Имеется в виду Совет 1-го Городского района, находившийся на Литейном проспекте, 2. Его председателем был С.М.Нахимсон (1885-1918), член Бунда с 1902 г., большевик с 1912 г. Заочно был приговорен к смертной казни за подготовку в Либаве в 1905 г. восстания; в эмиграции стал доктором философско-экономических наук университета в Берне. С 1915 г. в армии, прапорщик, арестован за агитацию, освобожден Февральской революцией. В 1917 г. член ПК РСДРП(б), редактор газеты «Окопный набат», на II съезде Советов избран членом ВЦИК. С марта 1918 г. военком Ярославского военного округа, с июля председатель Ярославского Совета, расстрелян восставшими. Похоронен на Марсовом поле.

9 Филипповский Василии Николаевич (1889-1940), эсер с 1903 г. В 1917 г. старший лейтенант флота, инженер-механик Адмиралтейского судостроительного завода; с 27 февраля один из руководителей военной комиссии Петроградского Совета, комендант Таврического дворца, затем член Бюро ИК Петроградского Совета, Контактной комиссии, в июне - октябре заместитель председателя ЦИК Советов, председатель ВРК ЦИК Советов, созданного в Смольном во время попытки переворота генерала Л.Г.Корнилова, участник Демократического совещания, депутат Учредительного собрания, с 22 ноября председатель Союза защиты Учредительного собрания, 1-4 декабря был под арестом. В мае 1918 г. один из организаторов восстания Чехословацкого корпуса в Казани, с августа управляющий торговлей и промышленностью в Комитете членов Учредительного собрания в Самаре, затем председатель Уфимского областного правительства. После выступления свидетелем защиты на организованном большевиками первом показательном Процессе эсеров 1922 г. в Москве арестован и осужден (отбывал на Соловках и в Верхнеуральском политизоляторе). Умер на Колыме.

10 Вероятно: Лихтенштадт Владимир Осипович (1882-1919), философ, техник петербургской группы эсеров, изготавливал бомбы, в частности, для взрыва дачи П.А.Столыпина на Аптекарском острове. После участия в экспроприации 400 тыс. рублей в Фонарном переулке 14 октября 1906 г. арестован, заключен в Трубецкой бастион Петропавловской крепо

53

сти, приговорен к пожизненной каторге, которую отбывал в Шлиссель-бургской крепости. В 1917 г. член ревкома Шлиссельбургского порохового завода, затем культпросветработник Рождественского района Петрогра да. С апреля 1918 г. заведовал имением, детской колонией и трудовой школой в Ульянке. С 1919 г. член РКП(б), секретарь редакции журнала «Коммунистический Интернационал», с сентября комиссар 6-й стрелковой дивизии, 15 октября взят в плен армией генерала Н.Н.Юденича, расстрелян. 14 декабря перезахоронен на Марсовом поле.

11 По этому адресу находился дом графини С.В.Паниной, члена ЦК кадетов; с 1930 г. «Дом печати» (клуб печатников и журналистов), затем «Дом обороны ДОСААФ».

12Брамсон Леонтий (Леон) Моисеевич (1869-1941), юрист, депутат I Государственной думы, участник Выборгского воззвания, с 1907 г. член Трудовой группы. В 1917 г. член ЦК Трудовой народно-социалистической партии, член Бюро ИК Петроградского Совета, Особого совещания для подготовки положения о выборах в Учредительное собрание, с ноября член Союза защиты Учредительного собрания и затем Союза защиты Родины и Свободы. Арестовывался, сидел в Петропавловской крепости. В 1918 г. эмигрировал во Францию, был там членом ЦК Еврейского общества ремесленников и земледельческого труда.

№ 5

Из протокола заседания Районного совещания заводчиков и фабрикантов Выборгской стороны о положении на заводах

24 февраля 1918 г.

Присутствовали представители заводов: Русского акционерного общества Соединенных механических заводов, Акционерного общества заводов П.В.Барановского, Акционерного общества заводов «Русский Рено», Петроградского металлического завода, Петроградского Меднопрокатного завода и Товарищества Машиностроительного завода «Феникс».

Слушали: 1. О положении на заводах.

Из сообщений представителей заводов выясняется, что повсеместно на заводах наблюдается среди рабочих стремление получить расчет.1 В этом направлении оказывается давление на заводские комитеты, которые, однако, по политическим соображениям противятся расчету.

Есть основание предполагать, что течение, наблюдающееся в рабочих массах, станет преобладающим. Постановили: Принять к сведению.

ЦГИА СПб. Ф. 1259, on. 3, д. 376, л. 9. Подлинник. Машинопись.

1 После разрыва мирных переговоров в Брест-Литовске Германия и Австро-Венгрия 18 февраля начали наступление. За неделю войска Германии продвинулись более чем на 200 км и 24 февраля вошли в Псков, 4 марта -

54

в Нарву. В Петрограде началась паника, ожидали восстания корниловцев и бегства правительства Ленина, рабочие требовали выдачи жалованья за месяц и более вперед либо расчета и бежали из города. Ускорилась также эвакуация в связи со вспыхнувшей в январе эпидемией сыпного тифа (на 26 марта было эвакуировано 42925 женщин, детей и больных). Председатель Центральной коллегии по эвакуации и разгрузке Петрограда большевик А.Г.Шляпников сетовал: «Что происходит теперь на некоторых заводах и фабриках Петрограда нельзя назвать иначе как мелкой животной трусостью» (Белении А. О разгрузке и эвакуации Петрограда // Известия ВЦИК. 1918. 10 марта). Позднее обследование предприятий с числом рабочих от пяти человек и более показало, что с января 1917 г. к апрелю 1918 г. из 773 предприятий 231 закрылось, а общее число рабочих уменьшилось с 351010 до 143728 (Потехин М.Н. Петроградская трудовая коммуна (1918-1919 гг.). Л., 1980. С. 26, 127).

№ 6

Воззвание Оргбюро по созыву Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов Петрограда1

[Не ранее 4 марта 1918 г.]2

Ко всем рабочим и работницам

Мир подписан. А неприятельские войска все движутся. И где бы они ни остановились - ждут нас бедствия огромные.3

Германское владычество несет разрушение промышленности, безработицу, потерю всех наших завоеваний, нищету и порабощение.

Неприятельское нашествие усиливает опасность голода, погромов и анархии.

Идет и шириться будет контрреволюция.

А капитал только видимо притих.

Бумажные декреты не спасут нас от наступления организованной буржуазии.

Битвы предстоят жестокие. А чем мы вооружены?

Профессиональные союзы и заводские комитеты не своим делом заняты. Из независимых боевых органов рабочего класса они стали частью правительственной власти. Они гибнут, как органы защиты наших интересов.

Разрушается работа кооперативов.

Разрушено городское самоуправление.4

А Советы?

Советы были нашей опорой и нашим вождем в борьбе за свободу. Открыто и свободно говорилось там о наших нуждах и делах, о врагах и друзьях наших, о судьбе нашей родины.

Крепко верил им народ и все честные друзья свободы.

Так ли это теперь, товарищи?

Советы стали правительственными органами. Там уже не все могут говорить свободно. Мы потеряли право посылать тех, кому

55

мы верим. Перевыборы встречают препятствия.5 Советы оторвались от рабочего класса. Нашим именем, но без нашего ведома решается там судьба страны и народа.

Нашим именем заключают мир на неизвестных нам условиях. Нашим именем душат свободное слово и чинят насилия.

Беззащитные и распыленные стоим мы перед лицом грядущих бед.

Товарищи, нам нельзя медлить ни часу.

Нам нужно обсудить свое положение. Обдумать, как защитить себя от грядущих бедствий - голода и безработицы, как восстановить работу наших организаций. Как сделать, чтобы наши организации стали независимы и стали органами нашей борьбы и нашей защиты.

Мы, группа рабочих за Невской заставой, 3 марта обсудили эти вопросы и признали необходимым немедленный созыв Чрезвычайного собрания уполномоченных заводов и фабрик Петрограда.

Мы призываем вас, рабочие Петрограда, выбирайте на это собрание своих представителей по фабрикам и заводам. Выбирайте людей, верных вам, которые будут делать вашу волю и вам отчет давать в своих делах...

Общими усилиями будем искать выхода.

Не ждите ни дня, ни часа.

Спасем себя сами.

ЦГА СПб. Ф. 3390, on. 1, д. 17, л. 1. Копия. Машинопись.

1 По утверждению меньшевика Ю.П.Денике, идея создания по образу и подобию Советов, но в противовес им, параллельной сети Собраний уполномоченных фабрик и заводов выдвинута правым меньшевиком Б.О.Богдановым, одним из ведущих деятелей движения уполномоченных фабрик и заводов в Петрограде осенью 1915 г. и Петроградского Совета 1917 г.

Вожди меньшевиков Ф.И.Дан и Ю.О.Мартов, искавшие соглашения с большевиками, настаивали на сохранении, обновлении и завоевании Советов, а в движении уполномоченных видели раскол рабочего движения (Народное сопротивление коммунизму в России. Независимое рабочее движение в 1918 г. Сост. М.С.Бернштам. Париж, 1981. С. 50-53, 60; The Making of three Russian revolutionaries. Voices from the Menshevik Past. Edited by Leopold H. Haimson. Cambridge; Paris, 1987. P. 440, 446; Богданова Н.Б. Мой отец - меньшевик. СПб., 1994. С. 65). 3 марта 1918 г. собрание представителей фабрик и заводов за Невской заставой обсудило положение рабочих в связи с угрозой взятия германскими войсками Петрограда, безработицей и продовольственным кризисом. Было признано, что Советы стали органами власти большевиков, профсоюзы поглощены производственными вопросами и теряют значение органов защиты рабочего класса, а заводские комитеты поглощены захватом предприятий. Рабочие решили созвать Чрезвычайное собрание уполномоченных фабрик и заводов Петрограда (далее - ЧСУФЗП) и для этого избрали Оргбюро из 25 человек, выпустившее данное воз-

56

звание. В создании ЧСУФЗП участвовали правый эсер Е.С.Берг, меньшевики Б.О.Богданов, Н.К.Борисенко, К.А.Гвоздев, А.Э.Дюбуа, М.С.Кам-мермахер (А.Кефали), А.Н.Смирнов и др. (Аронсон Григории. Россия в эпоху революции. Н.-Й., 1966. С. 185; Гарей П. А. Профессиональные союзы России в первые годы революции (1917-1921). Н.-Й., 1981. С. 48).

2 Документ датирован по делопроизводственной помете.

33 марта 1918 г. в Брест-Литовске делегация РСФСР (Г.Я.Сокольников - председатель, Г.В.Чичерин, Г.И.Петровский, Л.М.Карахан) подписала мирный договор с Германией, Австро-Венгрией, Болгарией, Турцией. РСФСР уступила около 1 млн. кв. км территории (Литву, Курляндию, Лифляндию, Эстляндию, Украину, часть Белоруссии) и обязалась демобилизовать армию и флот и выплатить контрибуцию. В Германию было отправлено 93533 кг золота, которые затем перехватила Франция, и оно осело в сейфах «Банк де Франс». Несмотря на подписание мира, германские войска 4 марта захватили Нарву, несколько тысяч пленных и богатые трофеи. За сдачу Нарвы командующий советскими войсками П.Е.Дыбенко был исключен из партии, арестован и едва не расстрелян. Демаркационная линия прошла всего в 120 км от Петрограда. Дополнительным договором с Германией от 27 августа РСФСР обязалась поставлять бакинскую нефть в обмен на донбасский уголь. После капитуляции Германии и начала Ноябрьской революции ВЦИК 13 ноября 1918 г. аннулировал Брестский мир и вытекающие из него соглашения.

4 Ликвидацию городского самоуправления большевики начали с Петрограда. В декабре они распустили все районные думы, кроме Выборгской и Ново деревенской, всецело бывших под их влиянием. По предложению городского головы М.И.Калинина Петроградский Совет 23 января 1918 г. декретировал реорганизацию Центральной городской думы в отдел Петроградского Совета, роспуск районных дум и передачу их дел районным Советам. 24 января Наркомат внутренних дел в постановлении «О замене земских и городских самоуправлений Советами» узаконил эти действия большевиков.

5 В листовке «Советы в большевистском плену. К перевыборам в Советы» член ЦК РСДРП (объединенной) меньшевик-интернационалист С.Сем-ковский (С.Ю.Бронштейн) писал: «Выборы в Советы часто не прямые, а двух- и трехстепенные. А зачастую большевики просто подтасовывают себе большинство... Расстрел большевистскими Советами мирных рабочих демонстраций в связи с разгоном Учредительного собрания вызвал в возмущенных рабочих массах широкое движение перевыборов в Советы и отозвания рабочих из Красной гвардии. И тут-то большевики ясно обнаружили, что для них все дело не во "власти Советов", а во власти большевиков. Зубами и ногтями цепляются за власть. В Петрограде на некоторых заводах красногвардейцы не допускают собраний, часто разгоняют собрания и арестовывают ораторов не большевиков. На Трубочном заводе в связи с выяснившимся настроением рабочих заводской комитет предупредил рабочих, что антибольшевистские выступления могут повлечь полное прекращение работ для 20-тысячной массы. Возмущенное заявлением делегатское собрание завода выразило ему недоверие. На Обуховском заводе, где большевики при перевыборах потеряли 6 мест, они объявили выборы недействительными и отказываются признать вновь выбранных представителей. На Орудийном заводе комиссар завода заявил о закрытии завода в случае принятия резолюции о перевыборах и отозвания Красной

57

гвардии. На фабрике Максвеля рабочими решено произвести перевыборы, но большевики заявляют: нам все равно, если не перевыберете нас, мы все равно полномочий с себя не сложим и останемся в Совете [...] Совет Р. и С.Д. Большой и Малой Охты за 18 февраля 1918 г. отказывает коллективу в допущении выбранного депутата ввиду того, что "на основании постановления общего собрания Совета Р. и С.Д. Охтинского района от 25 января 1918 г. правые эсеры, а также меньшевики и объединенцы членами Совета быть не могут"» (Меньшевистские и эсеровские листовки 1917-1918 гг. / Публ. Г. И. Злоказова // Отечественная история. 1993. № 1. С. 160-161).

№ 7

Резолюция общего собрания Петроградской организации РСДРП (объединенной)1 о необходимости созыва Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов Петрограда

5 марта 1918 г.

Обсудив вопрос о положении рабочего населения в Петрограде в связи с политическим положением в стране, Собрание признает:

1. Жестокие последствия войны и результаты большевистского хозяйничанья ставят трудящиеся массы России в необычайно тяжелое положение. Эти последствия усиливаются угрозой, заключающейся для всей страны в грабительских условиях мира и, в частности, для Петрограда в факте возможной военной оккупации.

2. Усиление безработицы, обострение до последних пределов продовольственного кризиса, общая разруха, сопровождаемая паникой, возможным погромным движением и прямыми контрреволюционными попытками являются неминуемыми спутниками грядущего бедствия. А угроза беспощадного военного подавления демократии идет вместе с неприятельским захватом.

3. Петроград и его рабочее население встречают этот момент почти беззащитными. В этот момент городу нужна правильная, серьезная организация дела продовольствия, дела охраны и безопасности, т.е. восстановление городского самоуправления. Город лишен сейчас всего этого.

4. На рабочий класс падут главные удары бедствия. Он осуждается на прозябание и вымирание в обстановке развала промышленности, гибнущей от германских «условий» и разрухи большевистского хозяйничания. Перед ним впереди - усиление натиска капитала, который в разрухе и реакции найдет удобную почву для завоевания своих позиций против пролетариата. В эти дни - все острие неприятельского нашествия направится против рабочего необеспеченного населения. Пролетариату нужна самозащита в лице его организаций. Но работа его классовых организаций, его боевых органов извращена и ослаблена большевистской политикой, эти организации стали зависимыми учреждениями правительственной власти, забронированными от свободных выборов, насильно отрываемыми от рабочей массы

58

и часто во исполнение приказа власти и ложных, навязываемых им задач, идущими против рабочего класса.

5. В интересах всего будущего рабочего движения, для удовлетворения неотложных нужд этих дней, для охраны существования рабочего населения и его прав нужны в переживаемый момент как никогда свободные и независимые массовые его организации, его классовые органы борьбы и самозащиты. Необходимо оздоровление и восстановление работы организаций петроградского пролетариата, необходимо, в первую голову, свободное выражение воли рабочего класса, собирание его сил перед лицом опасности.

6. Исходя из этого и считая настоятельно необходимым привлечение внимания широких масс к стоящим перед рабочим населением вопросам, собрание приветствует идею внепартийного, общегородского совещания уполномоченных заводов и фабрик. Собрание призывает всех членов петроградской организации РСДРП (объединенной) напрячь все усилия к политически правильной постановке и к энергичному проведению кампании в широкой рабочей массе столицы.

Собрание считает необходимым в указанных целях устройство: 1) районных партийных собраний, посвященных вопросу о рабочей конференции, 2) собраний заводских партийных коллективов, 3) широких районных непартийных собраний активных рабочих социалистов и примыкающих к ним, 4) собеседование в клубах, 5) заводских и общерайонных митингов, 6) привлечение к организационной работе по созыву конференции рабочих кооперативов и профессиональных союзов.

ЦГА СПб. Ф. 3390, on. 1, д. 18, л. 30. Копия. Машинопись.

1 РСДРП (объединенная) - название меньшевистской партии после Объединительного съезда РСДРП 19-25 августа 1917 г. в Петрограде. Съезд избрал ЦК РСДРП(о), в котором преобладали оборонцы, и председателем ЦК - П.Б.Аксельрода. В Комитете Петроградской организации РСДРП(о) преобладали интернационалисты, а оппозицию им составляли оборонцы из рабочей интеллигенции (работники профсоюзов, кооперации, страховых организаций). В РСДРП(о) не вошли Всероссийская социал-демократическая организация «Единство» во главе с Г.В.Плехановым и «Организация объединенных социал-демократов-интернационалистов», созданная вокруг газеты «Новая жизнь» [с января 1918 г. называлась РСДРЩинтернациона-листов), в декабре 1919 г. слилась с РКП(б)]. Собственную политику проводили интернационалисты во главе с Ю.О.Мартовым и оборонцы во главе с А.Н.Потресовым. Раздробленность мешала меньшевикам привлекать рабочих на свою сторону. ЦК РСДРП(о) стремился противопоставить единый демократический фронт большевикам и изолировать их, поэтому сосредоточил деятельность в Советах и других рабочих организациях, был против вмешательства союзных держав в дела России. 13 апреля 1918 г. ЦК меньшевиков постановил: «Ввиду переименования большевиков в коммунистическую партию решено снять с заголовка нашей партии "объеди-

59

ненная" и "меньшевиков"... В настоящее время мы являемся единственной массовой социал-демократической рабочей партией» (Меньшевики в советской России. Сб. документов. Казань, 1998. С. 30). 20 мая 1918 г. орган меньшевиков «Партийные известия» объявил о переименовании РСДРП(о) в РСДРП.

№ 8

Прошение заводского комитета электротехнического завода «Сименс и Гальске» в Василеостровский районный Совет Р. и С.Д. о санкции на привлечение к суду рабочего Ф.Ф.Германовича1

8 марта 1918 г.

Вследствие уличения рабочего Федора Федоровича Германовича из отд. № 119, рабочий № 836, в распространении по заводу контрреволюционных листков, образцы которых при этом прилагаем, заводской Комитет постановил Германовича из завода немедленно уволить и привлечь к суду Революционного Трибунала и таковое постановление просит Районный Совет санкционировать.

Председатель Лавенек Секретарь Дмитриев

Резолюция: Исполнительная комиссия2 постановила за контрреволюционную агитацию Германовича арестовать и препроводить в следственную комиссию, Гороховая, д. № 2.3

Председатель [подпись] Секретарь [подпись]

Помета: Германовича не найдено.

ЦГА СПб. Ф. 47, оп.1, д. 45, л. 30. Подлинник. Машинопись, бланк с печатью завкома.

1 Ф.Ф.Германович ранее был связан с партиями эсеров, народных социалистов и трудовой группой и жил на Васильевском острове, 15 линия, дом 82, кв. 36. (ЦГИА СПб. Ф. 513, оп. 19, д. 1862).

2 Исполнительная комиссия Совета рабочих и солдатских депутатов Ва-силеостровского района. Запись сделана от руки и удостоверена печатью Исполнительной комиссии.

3На Гороховой ул., д. 2, находилась Петроградская губернская чрезвычайная комиссия (ГубЧК). См. док. 64, коммент. 1.

№ 9

Декларация Чрезвычайного собрания уполномоченных фабрик и заводов Петрограда1

13 марта 1918 г.

Мы, рабочие Петроградских фабрик и заводов, обращаемся к Всероссийскому Съезду Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов2 со следующим заявлением:

60